Вышивала белым пламенем черный василёк на ней.
Тихим шелестом по звёздочкам, гулкой ложечкой по лбу –
Не сумеешь отвертеться ты – честь свою я берегу.
Не гулять тебе под месяцем, и под полною луной,
Я тебя спалю, как грезится - незабудкой голубой.
Чистой силой по затылочку, сладкой дрёмой по вискам,
Гроздь за гроздью, точка в точечку, выжигала тут и там,
Чтобы даже и не снилось причинить подобну боль,
Чтобы смог и сам прочувствовать, что ты сотворил со мной.
Чтоб запомнил, чтоб отведал, кровью в снег на новый год,
Что такое быть ненужной, что такое горький мёд.
Чтоб бросало и ломало, чтобы хмель тебя не брал…
Чтоб мечталось и казалось, что нашел ты, что искал.
Ведь не всякий может сетью утащить меня к себе,
И неправда то, что видно, а вся правда – в глубине.
В тяжкой винной полу-смерти, в сине-ледяных глазах,
В робких и несмелых жестах, в мыслях, платьях и камнях…
Ты не понял. И не сдался. Чтож, ты сам себе вина.
С плетью не бывает счастья. Получай теперь сполна.